Мини-очерк на тему: «Детство моей бабушки, Анны Алексеевны Сандул»

Мини-очерк на тему:

 «Детство моей бабушки, Анны Алексеевны Сандул»

              Смотрю на пожилую женщину с глазами цвета васильков: взгляд ясный, мягкий, полон волнений. И я припоминаю историю о детстве, рассказанную ею: о годах войны, ужасах, но также  незабываемых веселых детских забавах.

            Помню, бабушка говорила, как в раннем детстве, они с друзьями играли в пыли вместо песка. Строили замки, башенки, разные фигурки… Спустя пару лет, дети уже забавлялись на речке, которая весной и осенью наполнялась дождевой водой, зимой – снегом, а летом – усыхала. Когда весной лед таял, и вода шумно стекала в лиман, селяне ловили рыбу, стремящуюся к «сладкой» речной воде, руками, а дети веселились и резвились на берегу. В конце мая, когда вода в реке окончательно  уходила, – в некоторых местах оставались небольшие лужицы, образовывавшие подобие масла. Детишки делали грязевую горку и весело, с криками-звоночками, спускались.                            

  - Нахлюпаем, нахлюпаем воды с черноземом, и спускаемся с грязевой горки, - говорит бабушка.  А когда трава вырастает примерно в рост человека, дети шли играть в прятки. - Мы называли это место Левадой, - вспоминает бабушка.

            Бабушкина семья обитала на одном из хуторов, которых раньше много  было в нынешней Николаевской области. А рядом, ещё до войны, в соседних колониях, жили немцы. На хуторе – мазанки, с соломенными крышами, а в немецких колониях – кирпичные дома. Бабушка поведала, что Екатерина 2, по дороге в Крым, увидела  эти благодатные земли, где можно было выращивать хлеб, фруктовые сады, виноград. После этого и появились здесь колонисты - менониты.

            Припоминаю, бабушка упоминала, что в их селе находилась начальная школа. До войны она в ней обучалась. Жизнь в поселке протекала весело, и все население помогало друг другу.

- Были у нас хаты – мазанки. Ежегодно их нужно было обновлять. Все семьи делали это по очереди. Решили мы, что сегодня месим глину: и пришло полдеревни замешивать её, причем ногами, кто кладет солому на крышу, кто белит хату. Называли её ещё хлевом, – вспоминает бабушка, Анна Алексеевна. – А когда другой отделывает, мы туда идем. Так все выручали друг друга.

Я спрашивала бабушку: «Что же было, когда война пришла?» Ей трудно было что-то вспомнить. Она сообщила, что там, где были они, военных действий как таковых не было, но немцы приходили к ним за яйцами и курами. Случалось, что они занимали их дома. И семьи, бабушкина в том числе, спали в кухне или в коридоре.

- Страшно грохотали танки и рвались снаряды, - рассказывает бабушка, - недалеко от нас располагалась переправа, через лиман, и когда наши танки ехали, фашисты обстреливали их с воздуха, а у нас на огородах - огромные тыквы с большими листьями, так мы под ними прятались. Дрожали от страха…Мы же дети! А урожай в 1941 году - такой изобильный! Много хлеба уродило, плодов, овощей! Жаль, собирать некому, а танки едут, топчут этот урожай…

Самое грустное, что описала бабушка в воспоминаниях:

- Знаешь, внучка, ещё до прихода оккупантов, ехала машина - полуторка с красноармейцами, сверху она была прикрыта ветками. Мы дети, смотрим, а с машины капает кровь. Мы поняли, что везут раненых. Я на всю жизнь это запомнила. Мне тогда было десять лет.

Уже в период войны, когда наши начали отступать, а захватчики наступать, на хуторах начали процветать мародеры, грабили магазины, амбары, дома. Бабушка вернулась, мысленно, к тому, как ей отец сказал: «Аннушка, чтоб ты ничего не брала!». А она и не брала. Единственное, бабушка упомянула, что рядом в немецких садах в тот год уродило много сливы. Охранял сад немецкий сторож. Его называли дед Какай. Но она, с  другими детьми, как-то пробралась туда и набрала, сколько смогла унести, слив. А когда немцы пришли к ним на хутор, то отобрали и сливы, и яйца, другой провиант, и повыгоняли их из комнат. К осени фашисты уже были на хуторе. Бабушка и жители, все время слышали оккупантский хохот, «лающую» речь, которые вызывали чувство отвращения.

           

            Когда германские вояки ушли, и их хутор освободили, дети смогли снова продолжить обучение, но бабушке пришлось учиться в школе, расположенной в другом селе, в семи километрах от дома. Дорога пролегала через балку, которая занимала большую часть пути. Бабушка вспоминает, какой страх испытывала по возвращении домой:

- Учились мы во вторую смену. Занятия оканчивались затемно. А в то время, говорили, что развелось много банд. Иду одна через балку, и каждый куст кажется мне бандитом. Так страшно, а идти надо. А когда я доходила до колодца, который располагался в километре от дома, то страх будто спадал с меня, и я счастливая бежала домой. Уроки делали мы под самодельными лампами из снарядов. В снаряд родители вставляли фитиль из тряпки, по-моему, заливали керосином, поджигали -  и под этим светильником мы учились. Писали домашние задания на газетах между строк. А кому удавалось найти амбарный журнал – это была настоящая радость и счастье! – бабушка улыбнулась.

- Много пережило наше поколение, внучечка, но ничего - справились! И детство,  несмотря на ужасы войны и многие лишения, было замечательным. У нас был чистый воздух, прозрачная вода, раздолье и натуральные продукты!

            Смотрю на бабулю, и слезы наворачиваются. Думаю, что наши проблемы – просто мелочь по сравнению с тем, что пережили наши дедушки и бабушки. Притом, Дух их не был сломлен! Они выжили и прожили свою жизнь, чтобы нам, потомкам, передать частицу этого несгибаемого Духа, Воли к Жизни и Надежду на будущее! И все это с улыбкой.